Охонию было очень плохо, потому что жизнь так тяжела и несправедлива, и вот об этом он сидел и размышлял. Ну что, скажите на милость, в ней может быть хорошего, когда каждый раз, изо дня в день, без перерыва на обед - одно и то же?! Когда...

-Эй, ты! - крикнул Скраббл своим самым страшным Скраббловым голосом. - Смотри-ка, Буггл, новенький! Да не бойся, новенький, мы тебя не тронем.

Они подошли вплотную и встали - один справа, другой слева. Глаза вон выкатили и стоят. Жуткие такие моргала на стебельках.
-Слышь, ты, - миролюбиво сказал Буггл, который слева. - Как звать-то тебя?
Вот. Сейчас начнется.
-Охоний, - пискнул Охоний. - Но честное слово, я не виноват, это так случайно вышло, это ошибка, это мама с папой поссорилась...
Скраббл выкатил свои гляделки еще дальше.
-Что?? Мало что с такой рожей и блеет, как баран, так еще и Охоний? А ну вали отсюда, пока цел! Плесень зеленая, ушастая.
Ну вот, я же говорил...
-Да ладно, не переживай, не бери в голову, ну чего ты, ей-богу, какой с дураков спрос, да если на всякую шваль со стебельками обращать внимание, - успокаивающе загудел Потирис, - отличное имя, чтоб я так жил, да если бы у меня было такое имя, как у тебя, я ходил бы и гордился, и сам со всеми знакомился на улице, потому что надо же как-то использовать такое шикарное имя, а то какой в нем смысл, вот, и глядишь, познакомился бы с кем-нибудь интересным, и может, мне бы дали малины с сахаром, кстати, а у тебя нет малины с сахаром? А, Охоний?
Охоний покачал головой и виновато потупился. Ему было очень стыдно, но он понятия не имел, когда в последний раз видел малину с сахаром.

Стамма, проходившая мимо, презрительно дернула плечом и ничего не сказала. Она всегда презрительно дергала плечом и ничего не говорила, потому что иначе вдруг кто-нибудь догадается, что ее на самом деле зовут Афунция. Хотя где им, кретинам, догадаться, они же заняты только собой. Вон сидит, уши до земли свесил и думает, никто его не найдет. Ошибаешься, голубчик. Понадобишься, так по ушам же и отыщут. А этот - как вам нравится? Как его, Потирис. На вид совсем млекопитающий, а послушаешь - вроде инфузория-туфелька. Господи, привычно подумала Стамма-Афунция, ну почему, куда я ни пойду, всюду одни идиоты? Впрочем, это и к лучшему, привычно ответила она самой себе. На всякий случай еще раз дернула плечом и пошла дальше. Прямая, как стрелка Васильевского острова.

А тут как раз Эллала плывет. То есть она-то, конечно, идет, но походка у нее как... как у лани или там газели. В общем, плывет. Глаза чистые, прозрачные, как... как вода в горном ручье. “Меня, - говорит, - зовут Эллала”. И молчит. Все вокруг - раз! - и в соляные столбы превратились, ждут, что она еще скажет. А она ничего, молчит. И правильно, между прочим, делает. Потому что если она еще раз, не дай Б-г, рот откроет, то ведь неизвестно, какую глупость ляпнет. И вообще, ну что тут еще сказать, когда и так всем ясно, что она вся - Эллала. Как хрустальный колокольчик.

Ну да Рору до всей этой лирики дела нет. Тоже мне фифа, колокольчики-бубенчики. Знаем мы, и не таких разгрызали не поморщившись. Хотя... Есть в ней что-то такое... колокольчико-бубенчиковое. Определенно есть. Рор бархатисто прокашлялся и уверенно шагнул вперед.
-Позвольте представиться. Рор. - Он словно видел себя со стороны: грудь расправлена, перепонки припудрены, рога завиты. Хорош, определенно хорош. А имя? Кто еще может похвастаться таким великолепным именем - звучное, раскатистое. А Эллала ничего, молчит. Ну и правильно, ей и положено молчать.
-Разрешите поинтересоваться... - снова начал Рор. Но чем именно поинтересоваться, он еще не придумал и затих. Повисшая было пауза уютно устроилась на коврике. Так они втроем там и торчали. Ну и ладно.

Вот кто уж точно ни в каких таких безобразиях не участвовал, так это Фрумур. Потому что он был занят Великим Поиском. О да, пока что никто о нем ничего не знает. Но вот буквально на днях ему пришлют из Светландии немного сиреневого купороса, он поставит наконец свой опыт, и тогда весь мир узнает Фрумура! Его имя будет высечено золотыми буквами на гранитном постаменте... Нет, это уже потом, позже. Пусть пока просто весь мир узнает. Потому что Фрумур - это вам не какая-нибудь рыба безухая, или там птеродактиль с крылышками. Труд и талант, талант и труд до седьмого пота, вот что такое Фрумур. И никакая сволочь, никакая тварь морская, земная или небесная не свернет его с этого гордого пути. Его имя будет высечено... Нет, это он уже говорил. Он им всем еще покажет, они еще узнают Фрумура.

Игни никогда никуда не ходила. Она все время сидела, подперев рукой морщинистую щеку, и думала: отчего я Игни? Что означает, что я Игни, а не Мерна, не Стамма и, скажем, не Умпедарта? Должна ли я быть какой-то особенной как Игни, или это просто ничего не значащая случайность? А вдруг меня забыли, потеряли, перепутали, и Игни - вовсе не я, а какая-нибудь другая? И что, интересно, она делает сейчас? И знает ли, что невольно носит чужое имя? И как она одета... Игни сидела так неподвижно, что Дари приняла ее за камень и чуть не наступила на нее.

-Ой, извини, - сказала Дари. - Я Дари, а ты кто? Какое странное имя, наверное, скандинавское. А я в детстве думала, что правильно говорить Дари, с ударением на последнем слоге, это чтобы все мне дарили подарки. Я всем так объясняла, ну они и дарили! А потом я узнала, что по правде Дари произошло от какой-то древней мученицы, которая жила в какой-то тьмутаракани, но все равно говорила, что это из-за подарков. Что я, дура совсем, вот если бы царица или там богиня, тогда еще ладно, а так пусть лучше дребедень всякую таскают. Ой, я такая веселая! Вот один тут мне недавно сказал, ты, говорит, как чего завидишь, чего у тебя еще нет, так сразу и хватаешь, потому что Дари, но это, говорит, ничего, пусть, раз так нужно, чтоб тебе весело было. Вот как все меня любят...

Игни как раз собралась что-нибудь сказать, но тут Фрумур нажал какую-то штучку, там пимпочка такая была где-то, маленькая, и все куда-то делись. Прямо взяли и испарились, как по волшебству, вот какая мощная штука оказалась. И остались вокруг одни только грюнзы бессмысленные, но о них и говорить смешно, так что никого не осталось.